Существуют многочисленные доказательства и свидетельства тесной этиопатогенетической связи аффективных (тревожно-депрессивных) расстройств и зависимостей. Фактически в основе аддикций лежит глубоко подавленная, отрицаемая, вытесняемая тревога, с истоками в раннем онтогенезе психики пациента. Это приводит к выраженной дискооперативности и организации специфических «игровых» взаимодействий, которые защищают от болезненных аффектов. В то же время доказано и очевидно, что сама химическая аддикция провоцирует состояние тревоги и другие аффективные расстройства. Установлено и то, что тревожные расстройства коморбидны с алкогольной зависимостью (до 50%).
Предположение о наличии глубинной, «плавающей» тревоги у больных неврозами было высказано еще З. Фрейдом. В дальнейшем К. Хорни была показана общность компульсивных, аддиктивных и конверсионных расстройств, проявляющаяся в наличии высокого уровня подавленной тревоги с характерными установками и стилем жизни. Выдвигая это положение, К. Хорни ссылалась на немецкого психиатра Кюнкеля, в 1923 г. описавшего феномен «чертова круга»: компульсивная разрядка в результате приводит к накоплению еще большего уровня базисной тревоги.
В 50-60-х гг. XX века были проведены психодинамические исследования и предприняты попытки психоаналитического лечения аддиктов. Это не имело ожидаемого успеха. Тем не менее, было установлено, что предпочтение того или иного химического психотропного агента обусловлено ведущими подавленными переживаниями. Так сложилось представление об инстинктивном самолечении пациентов, их особых взаимоотношениях с так называемым «наркотиком выбора» (drug of choice), которое изолировало бы их от дискомфортных переживаний.
Актуальность проблемы соотношения аффективных расстройств и аддикций требовала дальнейших исследований. И к настоящему времени накоплена значительная информация о нейрохимических и нейрофизиологических механизмах, лежащих в основе алкоголизма и наркоманий.
Состояние тревоги формируется при нарушении баланса взаимоотношений различных структур головного мозга. Поэтому вполне естественно заключить, что это не может не отразиться на электроэнцефалограмме. В данном направлении было проведено множество исследований. Как нельзя кстати здесь пришлись новые возможности математической обработки биоэлектрического сигнала с их очевидными преимуществами перед «рутинной» или «бумажной» электроэнцефалограммой. В отношении аддикций были показаны выраженные изменения координации и взаимодействия различных структур головного мозга, что выявилось при использовании спектрального и когерентного анализа. Так, было показано, что в сравнении с алкоголизмом героиновая наркомания приводит к более глубоким деструктивным нейрофизиологическим и нейрохимическим изменениям.
Но важным представляется именно раннее выявление аддиктивного преморбида и диагностика расстройств на первых этапах их развития. Зависимый пациент в силу особенностей заболевания скрывает тревогу не только от окружающих, но и от самого себя и не склонен обращаться к врачу вследствие анозогнозии и нарциссизма. Это может быть объяснено с эволюционных позиций развития психологических защит человека и представлений об архетипах психики. Поэтому преимущества ЭЭГ-скрининга в выявлении маскированных, скрытых форм тревоги очевидны. Акцент на раннее выявление значимых аффективных сдвигов в сфере аддикции имеет диагностические и терапевтические преимущества, и одновременно представляется эвристичным. Это обусловлено тем, что существующие исследования рассматривают выраженные, «запущенные» формы химических зависимостей. А при аддикциях очевидным представляется сочетание двух прогредиентных процессов, потенцирующих друг друга - компульсивного и собственно токсического, имеющих, вероятно, собственные ЭЭГ-паттерны, требующие дифференциации. Новаторским представляется применение ЭЭГ-скрининга семьи аддикта с учетом того, что зависимость является системным семейным, микросоциальным заболеванием.
Несмотря на неспецифичность электроэнцефалографии, можно выделить определенную совокупность ее значимых характеристик при аффективных расстройствах и аддикциях. Феномены дезаффективности достаточно многочисленны и разнообразны. Можно предположить, что разнообразие клинических форм выражения базисной тревоги зависит от множества факторов - генетической основы, психотравм развития, соматогенной отягощенности, гормональных и нейрохимических особенностей и прочего. В том числе оно может быть связано с различной архитектоникой нейросетей, корково-подкорковым, внутри- и межполушарным взаимодействием. Поэтому были проведены многочисленные экспериментальные и клинические исследования с целью практического определения специфичных ЭЭГ-маркеров для тех или иных состояний и расстройств.
С целью выявления особенностей пространственно-временной организации потенциалов коры головного мозга при разном уровне генетически обусловленной эмоциональности были проанализированы топограммы мгновенных значений электроэнцефалограммы инбредных крыс. Это исследование показало выраженные межлинейные различия в величинах уровня и коэффициентов сходства, их длительности и в характере межполушарной асимметрии.
Важным представляется и сравнение межрегиональных различий. При сравнении высокотревожных испытуемых и здоровых лиц установлено, что в состоянии физиологического покоя с закрытыми глазами по сравнению с контрольными испытуемыми, высокотревожные обнаруживают большие различия мощности θ1- и β1-ритмов в теменно-височных областях коры правого полушария. У высокотревожных испытуемых особенности динамики активности теменно-височной коры правого полушария в θ1- и β1-диапазоне ЭЭГ при переходе от эмоциональнонейтральных условий к отрицательной эмоциональной активации согласуются с теорией о повышенной активности системы поведенческого торможения в режимах «слежения» и «контроля». Эти результаты представляют интерес для диагностики предикторов зависимости, так как у аддиктов, как уже было сказано выше, высокий уровень базисной тревоги лежит в основе патологических влечений при ее актуализации, «прорыве» в сознание.
А у больных паническими расстройствами, в основе которых также лежит «прорыв» тревоги из подсознания, выявлены нарушения корково-подкорковых взаимоотношений мозга в виде активации более древнего θ-ритма. Предполагается, что снижение возрастного индекса ЭЭГ, отражающего структурную зрелость мозга, вызвано не структурной патологией, а нарушением процессов афферентного синтеза, эмоционально-личностной регуляции, снижением адаптационных возможностей мозга.
Эти выводы значимы, так как у части подростков с аддикцией структурная незрелость ЦНС может проявляться в виде тревожных расстройств, отвечающих критериям МКБ-10 или DSM-4R. Это и вызывает необходимость привлечения соответствующих исследований по ЭЭГ с целью более тонкой дифференциации тревожных состояний.
На основе исследования узкополосных составляющих спектра ЭЭГ и вариантов ее внутри- и межполушарной организации установлено, что выраженность у больных реактивной тревоги, оцениваемой по методике Спилбергера-Ханина, коррелирует с мощностью частот β-ритма и низких частот α-ритма. Выявлено, что у больных с симптоматикой тревожно-фобических, соматоформных расстройств и неврастении нарушена преимущественно организация ЭЭГ правого полушария Однако следует признать, что ЭЭГ-корреляты существенно варьируются в зависимости от применяемых оценок тревоги.
В другом исследовании обнаружено, что особенностью пациентов с паническими расстройствами без агорафобии является синхронизация ритмов и превалирование θ-ритма. Это отражает дезинтеграцию активирующих кору головного мозга систем мезенцефалической ретикулярной формации при компенсаторном усилении септогиппокампальных влияний. В свою очередь эти особенности электроэнцефалограммы можно рассматривать как общую закономерность, характерную для пациентов с пароксизмальными (бессудорожными, неэпилептическими, пограничными) состояниями. Предполагается, что симптомы агорафобии являются патологическим механизмом, защищающим пациента от панической атаки. Эти выводы и результаты могут быть использованы для выявления состояния тревоги у аддиктов и оценки глубины выраженности аддикции как защитного механизма в отношении базисной тревоги.
А для больных невротическими расстройствами с избыточной эмоционально-вегетативной активацией характерно изменение организации электрической активности мозга, проявляющееся недостаточностью таламокортикальных синхронизирующих систем. Это обусловливает избыточное активирующее влияние ретикулярной формации на кору, реализующееся по экстраталамическим-ретикулокортикальным и септогиппокампальным путям активации. Определяющим в электрофизиологической организации мозга у больных невротическими расстройствами являлся θ-ритм. Он оценивался как маркер избыточной эмоционально-вегетативной активации. А она, в свою очередь, прямо коррелирует с выраженностью акцентуации личности и глубиной невротического состояния. Определяющую роль в биоэлектрической организации мозга у здоровых испытуемых играет α-ритм. У пациентов с невротическими расстройствами этот фактор выделяется, но определяющей роли не играет. Уменьшение значимости α-ритма в организации деятельности мозга больных неврозами может говорить о некотором снижении таламокортикальных влияний на кору.
Для выявления предикторов аддикции и начальных этапов расстройства необходимо установить критерии дифференциальной ЭЭГ-диагностики нормального и патологического уровней тревоги. Так, проведено системное ЭЭГ-исследование нелинейных локальных и межрегиональных механизмов, опосредующих процессы эмоциональной активации и генерации положительных и отрицательных эмоций. Выявлено, что интенсификация до определенного уровня корковой динамики характеризует неспецифические эффекты эмоциональной активации и является необходимым атрибутом оптимального эмоционального статуса. Системное ЭЭГ-исследование индивидуальной изменчивости линейных и нелинейных процессов и характера межполушарных взаимоотношений выявляет значимые связи с проявлениями индивидуальных стилей проявления тревоги. Выделены ЭЭГ-маркеры аффективного сдвига в эмоциональном пространстве высокотревожных лиц и получены доказательства правомерности связи дефензивности/депрессивности с изменениями функциональной полушарной асимметрии. В результате стало возможным составление индивидуального психоэмоционального «портрета» человека на основе принципов функциональной организации региональных и межрегиональных процессов, участвующих в генерации положительных и отрицательных эмоций. Конкретное применение этих ЭЭГ-находок в сфере зависимости состоит в оценке уровня «плавающей» тревоги аддиктов при нарушении межполушарного взаимодействия, в выявлении общих для них неспецифических паттернов переработки эмоций на основе нейрофизиологических корреляций.
Электроэнцефалография применима не только при диагностике аффективных расстройств и аддикций, но и для контроля и коррекции их лечения. Так, разработан ЭЭГ-метод оценки уровня активации нейромедиаторных систем. Он позволяет привести доказательства отражаемости уровня активации нейромедиаторных процессов в суммарной ЭЭГ. Выявлены также некоторые закономерности изменения ЭЭГ-параметров при угнетении и активации холинергической и катехоламинергических нейромедиаторных систем у больных невротическими расстройствами и у здоровых людей. Для разработки нагрузочных тестов при исследовании зависимостей существенна возможность использования агонистов и антагонистов нейромедиаторных систем. Это может послужить доказательством отражаемости нейромедиаторных процессов в особенностях суммарной ЭЭГ и для описания ЭЭГ-феноменологии катехоламинергической и холинергической медиации. Этот подход способен продемонстрировать связи между узкополосными спектральными характеристиками ЭЭГ и нарушениями моноаминового обмена при аддикциях и феноменах генерализованной и панической тревоги. Таким образом, очевидна перспектива использования ЭЭГ-показателей для характеристики влияния различных психотропных препаратов на нейромедиаторные процессы. Это дает возможность проведения оптимальной индивидуально-патогенетической терапии.
Доказательством возможности тонкого ЭЭГ-анализа и дифференциации феноменов биоэлектрической активности служит определение механизмов участия различных подтипов серотониновых рецепторов в наблюдаемых ЭЭГ-эффектах. Это важно для рассматриваемой области в свете теорий о серотониновых механизмах тревоги, депрессии и аддикции.
Результаты этих исследований могут помочь в диагностике и коррекции нейрохимических нарушений у зависимых пациентов, в оценке действия различных препаратов на рецепторы и ЭЭГ в нагрузочных фармакологических пробах.
Таким образом, в сфере взаимоотношений аффективных и аддиктивных расстройств ЭЭГ-исследование может показать наличие признаков деструкции нейрофизиологических связей, нарушения в структурной организации мозга. Эти признаки достаточно сложно зафиксировать и описать, и электроэнцефалография имеет определенные сложности в выявлении таких нарушений, так как мозг человека - чрезвычайно пластичное образование со значительными компенсаторными возможностями. Но компьютерная электроэнцефалография с ее более тонким анализом и специфическими методиками может значимо повысить возможности и потенциал исследователя в данной области с результативным выходом на объяснение механизмов нейрофизиологических и даже нейрохимических расстройств. Именно поэтому применение ЭЭГ в сочетании с другими методиками не вызывает сомнений в выявлении и описании тревожных и аддиктивных состояний у подростков с целью выявления группы риска, требующей особого внимания.
=========================
Вы читаете тему: Возможности использования ЭЭГ для ранней диагностики и выявления предикторов аддиктивных состояний (Гринь В. В., Козмидиади А. О. МООО «ТЭС-терапия», ЦНИЛ ГМУ. «Медицинская панорама» № 8, июнь 2007)
- Возможности электроэнцефалографии в диагностике зависимостей.
- Использование электроэнцефалографии для выявления эпиактивности.
- Электроэнцефалография в диагностике тревожных и депрессивных расстройств.
- Возможности электроэнцефалографии в диагностике органических поражений ЦНС.
- Электроэнцефалография в диагностике шизоидных, шизотипических расстройств.