Расторможенность

Расторможенность — усиленная двигательная активность, вызванная ослаблением волевого контроля над произвольным поведением. Расторможенность — это не психомоторное возбуждение в более слабой степени его проявления, это качественно иное состояние. Многие психиатры, отмечающие в объективном статусе пациента такой симптом, как расторможенность, в основном имеют в виду определенный поведенческий паттерн, который напоминает поведение ребенка, или поведение человека в состоянии алкогольного опьянения.

Стоит подчеркнуть, что расторможенность есть проявление не столько количественного усиления двигательной активности, сколько проявление подчеркнуто выраженного непроизвольного его характера, вышедшего из-под контроля самого субъекта и не поддающего контролю извне, со стороны других лиц. Закономерно возникает вопрос, чем тогда расторможенность отличается, например, от кататонического возбуждения? Чтобы ответить на данный вопрос, необходимо более подробно остановиться на феномене расторможенности.

Расторможенность не всегда сопровождается усиленной двигательной активностью. Например, больной в беседе с врачом может вести себя довольно спокойно, но при этом потягиваться, зевать, ковырять в носу и т.д., что позволяет психиатрам в описании статуса использовать такие формулировки, как «не соблюдает дистанцию», «не соблюдает приличий» и т.п.

Расторможенность, как поведенческий феномен прежде всего, означает, исходя из этимологии самого слова, ослабление сознательного контроля над произвольным поведением. В определенной степени речь идет о патологии волевых процессов. О расторможенности говорят только тогда, когда у больного фиксируется бодрствующее сознание. Следовательно, не следует относить к расторможенности поведенческие феномены, протекающие при неясном сознании, такие, как амбулаторный автоматизм, сомнабулизм, онейроидная кататония. Конечно, в перечисленных состояниях больной осуществляет непроизвольное, автоматизированное (подкорковое) поведение, но, главное, он его нe осознает. Для пояснения приведем следующий пример. Пациент, страдающий шизофренией, с синдромальным диагнозом «кататоническое возбуждение» демонстрировал следующее поведение: стереотипно, в течение нескольких часов, без устали он совершал движения, наподобие тех, которые совершает человек, когда рубит дрова, при этом он подпрыгивал и издавал одни и те же слова неприличного содержания. В строгом понимании это не психомоторное возбуждение, которое характеризуется, в основном, хаотичностью. Описываемое поведение характеризуется, прежде всего, непроизвольностью, автономностью, стереотипностью, символической окрашенностью, возможно, значимостью и неосознанностью. В крайнем случае, можно говорить о кататонно-импульсивной расторможенности.

Вернемся к «классической» расторможенности, которая является одним из трех основных симптомов маниакального состояния (маниакальной триады). Как это не покажется парадоксальным, в проявлении маниакальной расторможенности присутствует и элемент воли, и элемент осознавания.

Расторможенность — это сложный психофизический процесс, который подробно описан Э. Кречмером в его исследовании истерических феноменов, включающий в себя следующие компоненты:

  1. рефлекторное возбуждение подкорковой поведенческой активности — от несложных рефлекторных актов (тремор, рвота, тики) до более сложных подкорковых автоматизмов с символической, часто неосознаваемой «загруженностью» (наподобие поведенческих паттернов в вышеприведенных примерах);
  2. ослабление волевого контроля, направленного на подавление рефлекторной активности, с одной стороны, но, с другой —
  3. полусознательное направление произвольной активности, хотя и слабой, но все-таки волевой активности, на поддержание и усиление рефлекторного возбуждения.

В норме произвольное и рефлекторное движение никогда не сливаются, они перекрещиваются. Если у человека возникает рвотное движение, это движение носит рефлекторный или непроизвольный характер. Далее, субъект может усилием воли его подавить — и это будет произвольное подавление. Но субъект может и не подавлять рвотное движение. Конечно, человек не может только усилием воли, произвольно вызвать акт рвоты, но, если возникнет рефлекторный позыв, он может некоторым усилием воли поддержать, усилить рефлекторный акт рвоты — так возникает неукротимая рвота при истерии. Если попросить здорового человека дрожать, то вряд ли ему это удастся достаточно полно и достаточно долго. И только при истерической расторможенности мы видим, что субъект может часами дрожать, без конца рвать, и это ему не составляет никакого труда, дается «без устали».

Почему в случае расторможенности субъект поддерживает рефлекторное возбуждение? Можно объяснить это, наблюдая поведенческие реакции здоровых людей или детей. Представим себе человека, у которого налицо воспалительная реакция с подъемом температуры, и его знобит, «трясет». Как он может реагировать на озноб? Много зависит от ситуации, окружения, его личностных установок. Он может усилием воли в значительной мере ослабить озноб, и каждый согласится с тем, что это будет требовать значительного напряжения (человеку придется «собрать волю в кулак»). Но если он находится в постели в номинации «заболевшего», при наличии заботы и ухода от окружающих, то индивид может позволить себе «трястись вволю», при этом он может заметить, что это ему удается легко, и он не испытывает усталости. Именно в силу того, что рефлекс делается доступным сознательной воле, и их слияние порождает чувство легкости, в последующем тенденция к расторможенности, как субъективно приятному состоянию, закрепляется в поведении человека.

Аналогичное закрепление можно найти в поведении ребенка в зависимости от характера его воспитания и его индивидуальных особенностей. Представим себе ситуацию — ребенок упал и слегка ушибся, и у него может возникнуть рефлекторный акт даже не плача, а просто вскрика. Он также может подавить этот рефлекторный акт, если его интерес сосредоточен на каком-либо занимающем его объекте. И он может «закатиться в плаче» надолго, даже позабыв о вызвавшей его причине — как правило, рядом находится сверхзаботливая и тревожная мать. В дальнейшем закреплении подобного поведения у ребенка, несомненно, большую роль играют эмоциональные факторы.

Таким образом, в расторможенности, как стойком поведенческом феномене, несмотря на то, что изначально она инициируется рефлекторным возбуждением, главным является его произвольное (полуосознаваемое) усиление, мотивированное:

  1. ситуативностью,
  2. чувством легкости и
  3. эмоциональной подпиткой.

Все три перечисленных фактора — ситуативность, легкость и эмоциональность, мы можем наблюдать и при выполнении произвольных движений, отшлифованных в процессе мастерства и доведенных до уровня автоматизма, например, в триумфальном исполнении балетного танца. Но, чтобы прийти к этому, нужны годы кропотливых и изнурительных тренировок. Совсем по-другому выглядит дикая пляска шамана, который с помощью психоактивных веществ, путем самонаведения транса, по сути, достигает состояния расторможенности и активизации подкорковой двигательной активности, носящей архетипически-символическую окраску. Последующее усиление и произвольное подкрепление пробужденных поведенческих паттернов приводит к тому же самому — легкости, эмоциональному насыщению, отсутствию усталости. Шаман может плясать до тех пор, пока просто не упадет от физического истощения. Так же выглядели истерические психозы под названием пляски Св. Витта.

Расторможенность — это, прежде всего, поведенческое расстройство, которое характерно для следующих состояний:

  1. маниакальное состояние;
  2. гиперкинетический синдром и другие формы нарушенного поведения у детей;
  3. нарушение поведения в связи с деменцией, дефектом личности, диссоциальным расстройством личности.

От собственно поведенческой расторможенности следует различать гиперкинезы и навязчивые действия, которые можно охарактеризовать как «парциальную расторможенность».

Далее: гиперкинезы, навязчивые действия, неадекватность поведения.

Психопатологическая пропедевтика: